Жизнеописание Павлика Морозова
(на основе отзывов друзей и недругов,исторических данных и материалов уголовного дела)
Часть первая
Эх, если бы отец Павлика знал что ему принесёт
рождение сына- он бы, наверное, отрезал бы себе (вырезано цензурой)…
Известный мыслитель
Павлик родился в простой семье крестьян-середняков. Жили они небогато, но прокормить себя могли. Так продолжалось до тех пор, пока в деревне не появились какие-то непонятные алкоголики маргинальной наружности с обрезами и грязными красными тряпками. Они поспешили заявить, что они есть новая власть, а потому работать не желают, а желают есть. Вот тут-то благосостояние семьи Павлика, да и не только его семьи, резко пошло вниз.
Сначала у семьи Павлика получалось кормить не только себя, но и кучку оголтелых нахлебников, но когда последние, потрясая какой-то засаленной бумажкой принялись уводить со двора кормилицу-кобылу отец молодого Павла, выражаясь языком Виктора Степановича Черномырдина, «вспучился».
За ночь с дедом Павлика они перетаскали остатки зерна в лес, чтобы Павлику и его семье было что есть. Гроза ,как им казалась, миновала.
Здесь-то и начинается, собственно, история Павлика Морозова.
Надо сказать, что Павлик с детства был мальчиком сознательным, но сволочным, к тому же, стукачом, что жутко раздражало всех жителей деревни. Так, поговаривают, что когда он заметил, как его товарищи пошли купаться в соседский пруд, то, так как сам он плавать не умел, но и , по естественным причинам, не тонул( )))) –прим. редактора), он решил рассказать мальчишкам из соседней деревни, что его товарищи купаются в их пруду. В результате его друзья перестали быть таковыми, так как парни из соседней деревни их неплохо избили, и задали хорошую трёпку Павлику. Но неприятные последствия общения с товарищами несколько смягчало то, что от парней из соседней деревни он получил несколько леденцов.
Так он пришёл к выводу, наложившему серьёзный отпечаток на всю его последующую жизнь: стучать не только легко и приятно(Вы не представляете себе, какое удовольствие он получал, глядя как его голых товарищей, нещадно подтрунивавших над ним, огромными дубинками избивают рассерженные соседи , но и прибыльно! Леденцы, полученные им за кляузу это подтверждали.
Часть вторая.
«Первая кровь-2»или«Проба пера»
Твой дружок был стукачок, от того и кончился!"Беспредел"
Эх, будь прокляты эти леденцы! Они, полученные за подлый поступок, как 30 серебряников для Иуды окончательно лишили Павлика надежды на Спасение, и положили начало длинной дороге на тот свет для его отца…
Кто разберёт, где начало, а где конец той длинной и извилистой дороги, которая привела семейство Морозовых к такому печальному концу? Виновен ли отец Павлика в том, что не уследил за ним и дал вступить на скользкую дорожку доносительства? Если и был, то эту свою вину он сполна искупил своей трагической гибелью. Пусть земля ему будет пухом…
Ну, да не станем тревожить прах отца Павлика, и, вытащив его силой нашего интереса на время из сырой могилы, вернём обратно.
Павлик почему-то сразу поверил людям с красными тряпками: он пошёл к ним и предложил свои услуги. Ходят разные слухи о том, чего хотел Павлик: возможно, он хотел подзаработать, время-то было голодное, другие говорят, что он хотел власти, немного, совсем чуть-чуть. Столько, чтобы хватило на то, чтобы отомстить своим бывшим друзьям за все унижения, которые ему пришлось претерпеть. Так или иначе, а сообщив, для затравки, комбедовцам кто в деревне варит самогон, он получил разрешение сформировать пионерскую ячейку в селе.
С этого момента жизнь ребят круто изменилась. Павлик заставлял их бегать по лесу, в поисках складов продуктов, бить в барабаны и дудеть в трубы, от чего жизнь в деревне превратилась в ужас! Жители села очень просили Павлика перестать портить им жизнь, после чего то один, то другой жалобщик вызывались в местный комбед, и возвращались оттуда измученные и обиженные на то, что из-за чьего-то доноса о том, что они, якобы, спрятали зерно в лесу, им загоняли иголки под ногти, напильники в <вырезано цензурой> и прижигали утюгом. Надо ли говорить, кто за этим стоял?
Вскоре делегация односельчан пришла к отцу Павлика (тогда уже Павла), с просьбой поговорить с сыном и попросить его прекратить терроризировать местное население...
Отец Павлика задумался: с одной стороны, Павлик был его сыном, а с другой стороны- порядочной скотиной. Он рассудил так: если я приму меры- поссорюсь с Павликом, не приму- мне спалят избу. Решено: «Поговорю!»
- Павлик, сынок, подойди сюда, пожалуйста –начал отец издалека.
- Чего тебе, папа? Давай быстрее, мы тут разведали, где соседи зерно прячут, - пойдём в комбед доложим- ответил Павлик.
- Знаешь, сынок –нерешительно начал Отец- я тебе сейчас башку откручу, сучонок поганый! Ты что же, мразь, вытворяешь? Мне на тебя, ублюдка, вся деревня жалуется!
- Что случилось, папочка? – ласково, с сатанинской улыбкой на лице, спросил Павлик, со страхом поглядывая на кожаный ремень отца, с увесистой пряжкой. «Будет бить!»- промелькнула у него мысль.
- Где сейчас Степанов- отец? – спросил отец, медленно вытаскивая ремень.
- Не знаю, папочка, а что с ним? – лукаво спросил Павлик.
- Да-а-а-а? Не знаешь? А в ГПУ мне сказали, что соседа увезли по заявления из комбеда, а там сказали, что получена агентурная информация, а «агентурная информация»- это ты, сука!
- Нет, как ты мог такое подумать? Я не знаю ничего об этом, а то, что Степанов- старший меня избил две недели тому назад за то, что мы ему, как кулаку, сарай подожгли, так я зла на него за это не держу!
- А Васильевы где? – до окончательного вытаскивания ремня осталось совсем чуть-чуть, и Павлик стал говорить быстрее.
- Не знаю! То, что они меня побили когда я у них единственную лошадь уводил, - так это ничего, а за тот случай, когда они меня в навозную кучу бросили, когда я у них реквизировал праздничную скатерть для изготовления галстуков, - так и это ничего! Классовое самосознание у них пока не развито!
- Чего ты говоришь? Подойди поближе, я не слышу! – Отец хотел схитрить, но у него плохо получилось: Павлик видел, как из-за спины Отца стыдливо выглядывал конец ремня.
- НЕ ЗНАЮ!!!! – сказал Павлик так, что услышали, наверное, даже на другом конце села, но главного он добился: необходимость подходить к Отцу исчезла.
